Владимир Андреев - горнолыжный голос Евроспорта

Об Инсбруке и Сочи, о горных лыжах и фигурном катании, а также о трех ипостасях спортивной карьеры в интервью рассказал великий спортсмен,  тренер сборной советского союза и комментатор канала Eurosport - Владимир Андреев.

Владимир Андреев на трассе слалома

 — На свои первые Игры, в Инсбрук-1976, вы приехали в одиночку. 17 лет, один на один с целым спортивным миром — страшно было?

— Я довольно рано попал на Олимпиаду, да. В 16 лет просто выиграл мужской чемпионат, а в советской сборной тогда как раз была смена поколений. Но — никакого мандража: я успел обкататься, до этого проехал Китцбюэль, Венген, уже выступал на сложных трассах. Был скорее дискомфорт, что не с кем было посоветоваться.

— Почему на Играх вы оказались без тренера?

— Наш вид не был развит, какие-то неразберихи в руководстве, и я оказался один. Сервисеров тогда в принципе не было, они и не предполагались, но без тренера на Играх... Сам смазывал лыжи, сам таскал их до автобуса и обратно, сам ходил на совещания.

— Но ведь Олимпийские игры — атмосфера дружбы, праздника. Неужели совсем никто не помогал?

— На разминке меня многие зарубежные команды звали к себе — мол, давай с нами. Видят, что парень один, даже немного советами выручали. Большим плюсом было то, что в 17 лет я уже знал немецкий язык, который на тот момент в нашем виде был номером один.

— То есть фактически поддержка приходила от прямых конкурентов. А с соотечественниками из других видов спорта общались?

— Да, в олимпийской деревне я жил вместе с хоккеистами на одной площадке — с Харламовым, со всеми звездами. Я и так уже был в шоке, что на Игры попал, а это для меня было вовсе за гранью реальности.

Победители чемпионата СССР по горным лыжам 1981 года (слева направо): Игорь Кордияка, Александр Жиров, Владимир Андреев.

— Хоккеисты на правах более опытных не звездили, не подтрунивали над молодым? — Ну, немного-то — конечно, они в те годы были на коне. Но меня взяли под опеку. Как только шли в столовую, всегда звали с собой. Вообще, они очень уважали горнолыжников. На Олимпиаде крутят повторы весь день, прихожу, а они смотрят скоростной спуск. «И ты вчера это ехал? Как ты вообще этим занимаешься?» Я отвечал, мол, у вас там тоже прилично, деретесь частенько. «Это ерунда, а вот как вы едете 130 км/ч — сумасшедшие». 

В Инсбруке вы были в районе двадцатых мест, но после этого на Кубках мира и чемпионатах мира дела пошли в гору?

— После Игр-1976 стал уже постоянно выступать, во всех дисциплинах, через два года финишировал четвертым на чемпионате мира в комбинации. Потом у нас команда сложилась хорошая, не я один уже был в сборной — Макеев, Жиров, Цыганов, все призеры Кубка мира. 

Александр Жиров (в середине слева) и Владимир Андреев (в середине справа) с тренерами Верезговым (справа) и Тягачёвым (слева) - 1982 год.

— Как удалось выйти на такой уровень?

— Скорее это произошло вопреки. Надо говорить честно — наш спорт не был тогда популярным в Советском союзе, не было богатых традиций. Команда наша сколотилась в том числе благодаря Леониду Тягачеву, тогда молодому, амбициозному тренеру, современному по тем условиям. Он смог организовать процесс, наладил связи — тренировки в Австрии пошли уже на регулярной основе, у нас в стране в новых местах. Правда, условия, конечно, были не как сейчас — иногда в горах делали лагерь, ставили палатки, домики.

— То есть, ни о каких гостиницах и не помышляли?

— Нет. За границу едешь — там да, условия. По тем временам разница огромная, конечно, была. Это сейчас ее особо не видно между Москвой и Парижем, а тогда заметно все отличалось.

— О больших заработках, вероятно, тоже мечтать не приходилось?

— У нас, конечно, были повышенные зарплаты, надо об этом честно говорить. Несколько больше, чем просто у людей. За какие-то хорошие результаты премии выписывали. Но несравнимые с тем, что сейчас зарабатывают горнолыжники. Да и не только они, все зарабатывают. Нам помогали, может быть, квартиру получить, машину купить, да и все, пожалуй. У нас же была такая система: даже если выигрываешь что-то, мы не имели права забирать все себе.

— А если коммерческие старты — призы, не в денежном эквиваленте, тоже надо было отдавать?

— Нет, конечно, если призы мы привозили домой, никто нам слова не говорил. Но хороший пример: показательные старты, выиграл однажды гарнитур мебельный. Ну и куда я его повезу? Это было просто нереально. Приходилось отказываться.

— Карьеру вы закончили довольно рано, в 27 лет. Правда, что после Игр в Сараево-1984 вас командой вызывали в партком и попросили завязать со спортом?

— Не попросили, но намекали. Не оправдали надежд, 15-20-е места... Все мы в Сараево выступили неважно, но были причины такого результата. Правда, я закончил карьеру из-за травмы. Вроде 27 лет, но начав с 16, а еще и операцию надо было делать, принял решение. 

Слева-направо: Владимир Андреев, Татьяна Лебедева, Геннадий Дмитриевич (доктор), Лариса Майер, Леонид Тягачев, Светлана Новикова, Светлана Гладышева

— Тут же судьба забрасывает вас на тренерский мостик. Почему именно в женскую команду?

— Когда я объявил о своем уходе, мне сразу сказали: «Мы имеем в виду тебя на тренерскую должность». Нужен был тренер именно в женскую сборную, потому что Макеев и Цыганов в мужской команде оставались. Они сами были своего рода играющими тренерами и могли передавать опыт молодым.

— Что тяжелее — тренировать или самому быть спортсменом?

— Из всех ипостасей тренерская самая тяжелая. У наставника большая ответственность — за спортсменов, за безопасность, он все организует. Одно дело, когда ты сам едешь — это твоя работа, а когда ты отвечаешь за человека, который едет, и он падает у тебя на глазах — знаете, эмоции тяжелые.

— Как преодолевали эти сложности?

— Применяли свои методы, уже на опыте опробованные. Первое, что мы сделали — взяли всех, кто есть, и повезли на труднейший сбор на Камчатку, в летний лагерь, чтобы проверить. Два месяца пахать — для одних закалка, для других — отсев. И этот метод себя оправдал — выросла конкуренция внутри команды, лидеры определились: они друг друга каждый день обыгрывают и становятся сильнее. Первые методы были рабоче-крестьянские — пахать и пахать в тяжелых условиях. В пять утра подъем, лагерь в горах, в деревянных избушках.

— Наверняка кто-то не выдерживал?

— Да, причем не только спортсмены, но и тренеры не выдерживали, некоторые говорили: «Что это мы два месяца семью не видим?». Психологически было сложно, некоторые девчонки не справлялись. Не говорили прямо, что не могут, но было видно, кто не тянет. Но зато остались самые стойкие. Все — и спортсменки, и тренеры, и сервисеры, и врач, это же все единое целое.

Серебрянный спуск ветланы Гладышевой

— И ведь успехи не заставили себя ждать?

— Да, в 1991-м Гладышева выиграла бронзу на чемпионате мира. Спустя год другие девчонки в десятку попали. В 1994-м серебро Олимпиады, опять у Светланы. Зеленская много раз была на пьедестале. Ей просто не везло. Она постабильнее выступала, в десяток попадание раз 50, пьедесталов — 20 с лишним, настоящий кубковый боец. Гладышева же умела выстреливать на самых главных стартах. Но опять же, Варя — шестая была, и то это ж вроде как неудача. Сейчас десятое место в Сочи будет отличным результатом. Я помню, еще перед Олимпиадой в Лэйк-Плесиде, нам сказали: «В десятке на Кубке мира не будете — на Игры не поедете». 

— Какой результат сейчас будет приемлемым для наших горнолыжников после Сочи?

— Знаете, приемлемым будет любой результат, даже не по месту. Надо чтобы они прошли на максимуме своих возможностей, это очень важно. Не выше головы, но и ни в коем случае не ниже своего уровня. Объясню, почему. В Сочи не было проблем только у Хорошилова, потому что он десять лет в сборной — две Олимпиады, четыре чемпионата. В родных стенах выступать труднее. Хоть и говорят, что они помогают, но не знаю, с чего это вдруг. Молодежь затрясло. Но Лена Яковишина собралась и выступила на максимуме, приехав 14 в комбинации.  От них ждали, за них болели, мол, давайте, и они вместо десятого, скажем, двадцатое показали.

— Но ведь от горнолыжников и не ждут каких-то чудес в настоящее время?

— В этом плане, может быть, и хорошо, что такого пресса нет, как, например, на фигуристов. Но все равно, волнение-то будет. Просто надо помнить, что жизнь после Сочи не остановилась, и сделать так, чтобы для ребят домашние Игры не стали психологическим шоком от возможных неудач, от которого нельзя будет оправиться.

Александр Хорошилов на играх в Сочи

— Когда же нам ждать попадание российского горнолыжника в Топ-10, в призы?

— В Топ-10 Хорошилов может хоть завтра попасть, если сложится все. Дай Бог, конечно, чтобы у него получилось, и он показал такой результат. Но нам ведь нужно и чтобы молодежь подтягивалась. У мужчин все-таки побольше перспектив, потому что есть лидер, а у женщин такого нет, не за кем тянуться. Не знаю, почему не взяли кого-то, есть же много примеров.

— Имеете в виду натурализованных спортсменов?

— Да, взять австрийку какую-нибудь, которая однозначно не попадает в состав своей страны, но она сильнее наших. Далеко за примером ходить не надо. Фигурное катание, Татьяна Волосожар из Украины, сделали же нашей — и ничего, претенденты на золото.

— Сейчас во многих олимпийских видах спорта, в частности, в горных лыжах, замкнутый круг: нет медалей — нет финансирования, и наоборот. Где здесь выход?

— Сейчас не так как раньше. Да, есть такое: у кого золото — одно финансирование, у кого десятка — другое, у остальных — третье. Но даже третье финансирование в настоящее время не такое плохое, что ты ничего не можешь сделать. Тем более под Сочи были дополнительные деньги. То есть, даже немедальные виды не жалуются. Я говорил со многими — средства есть, хватает. Нет такой одной причины, на которую можно сказать, что вот из-за этого у нас нет результата. Все складывается из целого ряда компонентов. Взять хотя бы ту же мотивацию.

— Мотивацию — финансовую?

— Нет, патриотическую, что ли. Кто-то может смеяться, но мы хотели за страну показывать результат. Сейчас это тоже есть, но не таком уровне. Есть еще и прозаический момент. Я точно знаю, что ребята тренируются чуть меньше, чем мы в свое время. Ведь главная работа не изменилась — в любом виде спорта надо пахать. Часы снежной подготовки, их стало меньше. С какой стати? Объяснение находятся у новых менеджеров: «Ну сейчас методики другие — за более короткое время можно сделать лучше». Правда, ничего не получается. И как был объем пятичасовой, тысячу ворот пройти — его никто не отменял.

Леонид Тягачёв с женской сборной 90х

— Может быть, горнолыжному спорту не хватает сильного руководителя?

— Да, у нас был Тягачев, двадцать лет. Он был даже тридцать лет, но десять последних из них шли неудачи, пока он работал министром и президентом ОКР. Какие ему горные лыжи? Нужна, конечно, рука. Нам необходимы иногда волевые решения — например, ребята, вы не в Швейцарию поедете в пятизвездочный отель, а на Камчатку. И будете там пахать с утра до ночи, и тогда посмотрим. Последние годы федерацию возглавляла Света Гладышева, но она никогда не работала тренером. Я вообще считаю, что если спортсмен не работал тренером, он не до конца знает горные лыжи. Спортсмен — это солдат в наших понятиях. А тренер — это офицер. То есть из спортсменки сразу в президенты федерации — такой скачок, без тренерской ступеньки. Сейчас президентом стал Леонид Мельников, он опытный спортсмен и тренер. Посмотрим, какие сдвиги будут при его руководстве. В горнолыжных кругах он известен железной хваткой и его окружают опытные люди, такие, как Валерий Цыганов и, всё тот же, Леонид Тягачёв.

— Вам предлагали работу в федерации?

— Да, перед олимпийским циклом — главным судьей, но она меня не устроила. Но даже если бы предложили тренером, не факт, что я бы согласился. Считаю, что каждому человеку отпущено свое время. Вот я был в сборной, десять лет спортсменом и десять лет тренером. Больше того, что сделал, уже едва ли смогу. Психологический момент: а пойдешь ли ты, зная, что выше уже не покажешь — это очень трудно. Любой вид спорта возьмите: вы выиграли со «Спартаком» чемпионат России, а потом вам дают «Терек» и говорят, попробуй, повтори результат.

— Зато мы рады слышать ваши комментарии на телеканале Eurosport.

— Мне это интересно, я в своем виде остаюсь. Есть всего три стороны — спортсмен, тренер и комментатор. Это третья ступенька, когда уже знаешь, что там происходит, и начинаешь оценивать, будучи с другой стороны.

Владимир Андреев -комментатор

— Комментировать проще, чем преодолевать спуски?

— Конечно, проще. Накануне, например, комментировал Китцбюэль, а я там десять раз выступал. Уже все знакомо. — Какой случай из комментаторской практики врезался в память? — Особо-то и не было, потому что я один комментирую. Помню, однажды кнопку забыл нажать, через пять минут смотрю — елки, а кому я комментирую. А сейчас уже столько лет в эфире, что на автомате ее включаешь и выключаешь.

Назад к списку